Новости, статьи, обзоры

Спустя десятилетия, вспоминая о своей службе, я с удивлением обнаружил, что все эти годы меня окружали добрые и порядочные люди. Это касается и сослуживцев, и офицеров, и, самое удивительное, заключенных. Ну не может такого быть, по определению не может! Ведь существовала дедовщина. Да, существовала! Но это была другая дедовщина. «Деды» были для меня как старшие братья, как добрые учителя. Почти все они прошли войну и поэтому многое понимали в этой жизни.
И все-таки один негодяй нашелся. Это был лейтенант Серов. Общался я с ним недолго, не знаю о нем практически ничего. Знаю только, что он окончил Суворовское училище. Так что, если и было у него домашнее воспитание, то явно очень плохое. Злобный, как хорек, всегда всех и во всем подозревающий. Взаимная ненависть у нас с ним вспыхнула безо всяких причин, с первого взгляда. И не у меня одного. Солдаты искали и находили способы над ним поиздеваться.
В те дни, когда он дежурил по подразделению, он выходил на дорогу за КПП и обыскивал солдат на предмет нахождения спиртного. Спиртное – самогон – приносили из соседней деревни во флягах. Я налил во флягу воду, спрятал флягу подмышку, вышел с территории и пошел в сторону КПП. Из кустов вышел лейтенант Серов и спросил, что у меня оттопыривается подмышкой. Я ответил, что это вода. «Зачем вода?» - спросил он. «Жажда замучила» - ответил я. Он вырвал у меня из-за пазухи флягу и стал выливать, и при этом оскорблять меня. Я предложил ему попробовать и убедиться, что это не самогон. Он попробовал, убедился, швырнул мне флягу и с оскорблениями ушел.
В феврале 1954 года меня отправили на учебные сборы призывников в Александровск-Сахалинский, чтобы подменить заболевшего старшину сборов. Когда сборы закончились, мне пришлось сдавать на склад имущество, числившееся за старшиной. При этом обнаружилось, что кое-что из имущества оказалось лишним: несколько пар х/б обмундирования, несколько пар кожаных сапог, рулон портяночной ткани, несколько шерстяных одеял, три коробки шахмат и другие мелочи. Я посоветовался с сержантами из нашего подразделения, командированными, как и я, на эти сборы. Мы приняли решение все это имущество сложить в ящик от автоматов ППШ и отвезти его к себе в дивизион, а там понемногу обменять это все на самогон. По приезде мы отнесли ящик с этим барахлом в спальню надзирателей, так как там жили, в основном, сверхсрочники (теперь это называется – контрактники). К ним даже лейтенант Серов избегал лишний раз заходить. Серов пронюхал об этом сундуке и при каждой встрече спрашивал меня, куда я дел ворованное имущество. Я ни в чем не признавался, отвечая ему, что это вообще не мой сундук.
Пришлось быстро принимать меры. Часть имущества пустили по назначению, т.е. отнесли в соседнюю деревню. Часть сложили в мешок и отнесли на чердак. А надзиратели, встречая лейтенанта, говорили ему: «Вот у нас в спальне лежит какой-то подозрительный ящик, он нам мешает, мы все коленки об него отбили, и что нам теперь с ним делать?».
В пустом сундуке, на внутренней стороне крышки, была сделана яркая оскорбительная надпись в адрес лейтенанта. Сундук был заполнен грязными портянками и кальсонами и заколочен гвоздями. В одно из своих дежурств лейтенант учинил следствие. Для этого он создал комиссию под своим председательством. В комиссию вошел секретарь комсомольской организации и бухгалтерша из соседнего колхоза (очевидно, для учета ценностей). В качестве свидетелей были приглашены сержанты с александровских сборов и я. Мы сидели, сжав зубы, и боялись расхохотаться.
Когда сундук вскрыли, бухгалтерша обругала лейтенанта и убежала. Весь дивизион, включая офицеров, открыто смеялся над лейтенантом. Ну, а наша с ним вражда перешла на более высокий, я бы сказал, опасный уровень.
На праздники во все подразделения прибывают офицеры из главного управления на предмет «усиления» в случае ЧП. На майские праздники к нам приехал майор из главка. Наряду с остальными местными байками, ему рассказали о нашей с лейтенантом Серовым вражде. Майор отнесся к этому неожиданно серьезно. Он пригласил меня на беседу, обстоятельно расспросил меня, и не только об отношениях с лейтенантом Серовым. Его заинтересовало, что я из Ленинграда. Он сказал, что мечтал побывать в этом городе. Самое главное – он проникся моими проблемами. В заключение он пообещал, что попытается мне помочь. Спустя примерно полмесяца я был переведен в Южно-Сахалинск.
Начался заключительный этап моей службы. Об этом в истории «Капитан Зинкин».

---------------------------------------------Перейти к оглавлению "Планеты Погиби"