В Канске нас поселили в громадной казарме с трехъярусными нарами. Стены и потолок казармы были покрыты толстым слоем известковой побелки. Впрочем, известь не мешала толпам клопов бродить по стенам и потолку. У дверей стоял бачок. К бачку собачьей цепью была прикована кружка. Пахло хлоркой и портянками.
В Канске мы прожили около двух недель. Иногда нас заставляли прибираться в казарме, иногда – пилить дрова. Приходил какой-то отставник и читал лекции о международном положении. Большей частью призывники или валялись на нарах, или слонялись по городу.
Город Канск в основном деревянный, одноэтажный. Одним словом, деревня. Много не наслоняешься. Пока были деньги, покупали что-нибудь выпить. Становилось веселее. Однажды, в подпитии забрели в клуб железнодорожников на танцы. Ни одна, даже самая завалящая девушка не пошла со мной танцевать. Меня это очень обидело. В туалете я остановился перед зеркалом. Со времени отъезда из Красноярска у меня не было случая посмотреть на себя в зеркало. На меня смотрел тощий парень, с землистым лицом, тонкой и грязной шеей, с красными оттопыренными ушами. Небрежно обстриженная голова. В глазах библейская тоска. Я понял, почему девушки не захотели со мной танцевать.
Через несколько дней, когда все призывники из нашей команды были свезены в Канск со всего Красноярского края, нас погрузили в товарный поезд.
---------------------------------------------
Перейти к оглавлению "Планеты Погиби"